Алексей Овчинников
В первой части серии было рассказано о преследовании и давлении, с которым столкиваются экологические активистки и активисты в Беларуси с 2020 года и которые только усилились во время полномасштабного вторжения. Во второй части будет рассказано про ситуацию в Грузии, страну, которая также переживает сегодня политический кризис.
В то время как мир был отвлечен полномасштабным вторжением в Украину и бомбардировками Газы со стороны Израиля, СМИ уделяли лишь спорадическое внимание продолжающемуся политическому кризису в Грузии, который начался, когда оппозиция обвинила правящую партию “Грузинская мечта” в фальсификации результатов парламентских выборов 2024 года, в ходе которых та укрепила свою 12-летнюю власть.
Между тем страна значительно страдает от климатических и экологических проблем, которые только усугубляются. 2025 год ознаменовался как аномальной засухой, так и аномальными осадками, а ледники Грузии продолжают таять, что может привести к повторению трагедии в горном курорте Шови в 2023 году, где в результате оползня погибли по меньшей мере 32 человека.
Политический кризис в Грузии. Страница из российского сценария
Протесты в Грузии в 2024 году начались после решения правительства ввести закон об “иностранных агентах” по аналогии с Россией. “Иностранным агентом” в стране может быть признано любое юридическое или физическое лицо, получающее финансирование из-за границы. Закон обязывает все неправительственные организации и инициативы пройти сложную систему регистрации, во время которой они не только обязаны раскрыть информацию о своей работе (что особенно опасно в случае работы с уязвимыми и чувствительными группами, участники которых не хотели бы опубличивания информации о них), но и быть стигматизированы лейблом “иностранные агенты”.
Первая попытка ввести такой закон весной 2023 года провалилась — протесты оказались успешны. Однако правящая партия “Грузинская мечта” смогла продавить закон весной 2024 года, а после парламентских выборов в октябре 2024 года и вспыхнувших после них протестов (которые были брутально подавлены) практически монополизировать власть в своих руках. В стране начались репрессии. Оппозиция вместе с президенткой Саломе Зурабишвили приняли решение бойкотировать работу парламента, назвав его нелегитимным. Однако сменить власть не получилось. Наоборот, являясь единственной партией, представленной в парламенте, “Грузинская мечта” получила возможность принимать те законы, которые считает нужными. Так, был принят закон о запрете “пропаганды” ЛГБТ+, что сделало жизнь ЛГБТ+ людей и активистов в стране опасной. Продолжилось давление на организации, отказавшиеся пройти регистрацию как “иностранные агенты”. Сегодня речь идет уже об уголовном преследовании за отказ от регистрации. Некоторые активисты приняли решение уехать.
Принятый закон об “иноагентах” был пересмотрен и якобы переработан в соответствии с американским вариантом FARA. Однако стоит отметить, что в стране большинство программ реализуется за счет средств международной поддержки. Фактически каждая школа, каждая организация, каждая деревня получает поддержку от “иноагентов”. Например, работа старейшего в стране Национального парка Лагодехи во многом осуществлялась за счет иностранных средств. Также как и большинство экологических проектов от переработки до охраны окружающей среды.
Многие экологические организации Грузии отказались от регистрации в реестре “иностранных агентов”, что привело к замораживанию их деятельности. Так, крупнейшая грузинская экологическая организация “Зелёная альтернатива” практически прекратила свою работу. Во всяком случае ни на сайте, ни в социальных сетях нет обновлений с февраля – марта 2025 года.
Все это происходит на фоне нарастающего климатического кризиса в стране. Так, 3 августа 2023 года в результате схода сели, вызванной таянием ледников в регионе Рача, погибло 18 человек и еще 18 до сих пор считаются пропавшими без вести. Каждый июнь сельское хозяйство Грузии страдает от сильного града и дождей, которые уничтожают урожай. При этом август 2025 года стал аномально жарким, в результате некоторые регионы столкнулись с нехваткой воды. Пересохли целые реки в Кахетии.
“Грузинская мечта” отворачивается от Украину
Усиление репрессий Грузинская мечта объясняет в том числе нежеланием “быть втянутой” в войну с Россией. Как на парламентских выборах 2024, так и на муниципальных выборах 2025 пропаганда использовала фотографии из разрушенных городов Украины, сравнивая их с “цветущей” Грузией. Что вызывало критику моральности такого пропагандистского хода.
Все это значительно контрастировало с первыми месяцами поддержки Украины во время полномасштабного вторжения, когда все города Грузии были украшены украинскими флагами. Что не удивительно—часть территорий Грузии по-прежнему считается оккупированной (Южная Осетия и Абхазия). Правительства самопровозглашенных на этих территориях республик поддерживает Россия, а Грузия была в состоянии войны с Россией еще в 2008 году.
Очевидно, что репрессии и откат в демократической политике, а также разворот на пути европейской интеграции непосредственно влияет на экологических активисток и активистов в стране. Невозможность финансовой поддержки (после введения закона об “иноагентах” фонды не могут полноценно работать с грузинскими организациями), политический кризис, стигматизация активизма и поляризация общества — все это приводит к тому, что работа организаций и инициатив затормозилась, они столкнулись с новыми трудностями, которых не знали до 2024 года.
Создавая безопасное и экологическое пространство для активистов
UWEC Work Group поговорил с Нини Кхурошвили, экологической активисткой, одной из соосновательниц EcoVillage Georgia — проекта, который теперь не только является экспериментом по созданию экологически дружественного устойчивого поселения в Грузии, но и старается выполнять роль “безопасного места” (safe space) для активисток и активистов.
Кхурошвили пришла в экологический и климатический активизм из области искусства. Около восьми – девяти лет назад она первый раз попала в качестве волонтерки в экопоселение в Западной Европе и эта идея дружественного к природе равноправного проживания людей сильно вдохновила ее.
“Я жила в разных местах и узнавала больше об устойчивом образе жизни, но не только в плане теории, но и в плане практики, как части повседневной жизни. Как происходит самоорганизация сообществ, работа в команде, как развивать пермакультурное и устойчивое земледелие, экологическую инфраструктуру и многое другое”, рассказывает активистка.
Вместе с друзьями и другими активистками и активистами у Кхурошвили появилась идея сделать экопоселение в Грузии. Начался долгий процесс формирования сообщества, которое должно было стать ядром и основой Ecovillage Georgia. Предполагалось, что это будет именно поселение, где люди объединенные общей идеей построят дома и будут жить постоянно. Около пяти лет ушло на организацию структуры сообщества, выработку методологии принятия решений, а также на поиск земли. В итоге в декабре 2023 года земля была куплена в районе Лагодехи и проект стал воплощаться в жизнь.
“Я работаю в сфере активизма, не только экологического, но и квир-активизма, феминизма, экофеминизма в Грузии. Поэтому когда мы создавали проект EcoVillage, то сразу планировали организовать его так, чтобы он мог принимать людей. Например, если им нужно время для восстановления, чтобы была возможность организовать ретриты для разных группы. Потому что у нас много земли и достаточно благ, чтобы поделиться ими. У нас есть ручей, небольшой лес. Люди могут тут отдохнуть, почувствовать себя в безопасности, обсудить в безопасной обстановке важные темы. Что особенно важно в условиях нынешней политической ситуации.”
Как и другие экологические инициативы, EcoVillage Georgia столкнулась со сложностями после начала политического кризиса в Грузии в 2024 году. Это отразилось и на финансовой поддержке проекта, так как получить новые гранты оказалось практически невозможно, и на самих участниках, которые испытали и продолжают испытывать психологическое давление, и на планах. Многое задуманное на 2024 – 2025 годы пришлось отложить и адаптироваться под те условия, в которых проект оказался. Однако он все больше стал выполнять роль “безопасного места”.
Нини Кхурошвили также отмечает, что политический кризис в стране приводит к исчезновению из повестки вопросов экологии и изменения климата. Конечно же проблемы никуда не делись, они видны, о них говорят жители сельских регионов, которые сталкиваются с последствиями изменения климата чаще горожан. Это подтверждает и ее опыт работы в Кахетии, одном из самых крупных сельскохозяйственных регионов Грузии. Однако поиска решений со стороны правительства не видно.
Проблемы климата скрываются и не решаются
“Ни правительство, ни муниципалитеты не хотят даже открыто заявить о последствиях аномальных погодных явлений, вызванных изменением климата . Которые случаются в Грузии все чаще и чаще. Например, аномальные снегопады в Гурии и Аджарии в феврале 2025 года, к которым правительство не было готово и волонтеры сами отправлялись в заблокированные регионы, где люди буквально погибали”.
“Нет плана адаптации или смягчения последствий (climate adaptation and mitigation plan), который нужно было начать реализовывать в Грузии уже давно. И если три года назад правительство еще заявляло по крайней мере о намерениях работать в этой области в рамках планов по евроинтеграции, то за последнее время все изменилось. Сегодня у меня есть ощущение, что климатическая повестка больше не обсуждается”, говорит активистка.
Относительно позитивным явлением стало то, что начиная со времен COVID деревни потихоньку начали оживать — многие горожане и образованные люди решили переехать сюда. Как минимум проводить в деревнях лето. После разгона протестов желание избежать стресса от жизни в городе только усилилось. На фоне оттока сельского населения в большие города это стало добрым знаком. Кроме того, новые жильцы приносят с собой современный подход к сельскому хозяйству, экологические практики, заинтересованность в органической продукции.
Однако на фоне закрывающихся и исчезающих инициатив конечно этого недостаточно. Причем от прекращения работы активистов в первую очередь страдают малые группы, удаленные регионы, те пространства и сообщества, которые и так не получали поддержки от правительства, а выживали именно за счет НГО, которые теперь стали “иноагентами” и сейчас не только сталкиваются с трудностями в поисках финансирования, но и с политическим давлением.
“В принципе, нам не нужна поддержка от правительства, мы можем справиться сами”, говорит Нини. “Но не оказывайте на нас давление. Не арестовывайте наших друзей. Не заставляйте испытывать дополнительный стресс или разбираться со сложностями новых законов. Как группа мы справимся, но оставьте нас в покое – вот что я хотела бы сказать сегодня. Наша команда обладает потенциалом и даже в очень напряжённой ситуации, даже в условиях войны в Украине, даже в условиях серьёзного экономического и политического кризиса, EcoVillage может стать устойчивым проектом и безопасным местом для других. В котором, возможно, мы найдем решение экологических и климатических проблем для местного населения. Однако для этого нам не надо создавать дополнительные трудности. Да, нам нужна финансовая поддержка и дополнительные ресурсы, но думаю мы сможем найти их, если ситуация вокруг станет более стабильной”.
“Также для экологических и климатических инициатив не только в Грузии, но и по всему Кавказу сегодня очень важно налаживать совместную работу, объединяться в сеть, обмениваться опытом, энергией, ресурсами. Это не только позволит сохранить проекты, но и дать шанс для их развития”.
На вопрос, что позволяет сохранять мотивацию и силы работать в непростое время, когда экологический и климатический активизм испытывает давление не только в регионе Восточной Европы, Кавказа и Центральной Азии, но и в во всем мире Нини Кхурошвили отвечает:
“Думаю, в первую очередь вера людей. В то, что мы делаем. Также важно понимать, что что бы ты ни делал — это имеет смысл. Продолжая работу над проектом я надеюсь, что это принесет пользу и он важен. И эти чувства получают поддержку, когда видишь реакцию тех, кто приезжает в EcoVillage Georgia, работает на земле, готовит еду друг для друга, обрезает деревья, реализует свои идеи”.
“Я вижу, насколько разные люди приезжают к нам и, тем не менее, у нас (у них) получается создавать гармонию через отношения друг с другом и с природой. И мы, и они благодарны за такую возможность и за такой опыт. И это то, что движет мной. Для меня это очень важно. Через эту благодарность чувствуешь связь с землёй”.
Экосообщества и экопоселения сегодня все чаще представляются как место аккумуляции сил для активисток и активистов и пространство создания нетворкинга. Характерно это не только для Грузии, но и, например, для Украины, где такие экопоселения как Тепла гора сыграли важную роль в адаптации общества к последствиям российского вторжения. О том, как экологические организации и инициативы Украины справлялись с катастрофическим вызовом в последние годы, читайте в следующей статье.
Эта статья была подготовлена в рамках тематических сетей PULSE – европейской инициативы, поддерживающей транснациональное журналистское сотрудничество.
Источник главного изображения: AP Photo/Pavel Bednyakov
