Спонтанное восстановление во время войны или как Украина может стать плацдармом для уникальных экологических проектов

Алексей Василюк, Виктория Губарева

Большинство природных территорий Украины повреждено войной: теперь они не несут ценности с экономической точки зрения, однако поражает то, как на беллигеративных ландшафтах может спонтанно восстанавливаться природа. Какой потенциал имеют эти территории с точки зрения сохранения и восстановления экосистем и биоразнообразия?

Тема ревайлдинга и послевоенного восстановления уже поднималась на страницах UWEC. Да, мы рассказывали об удивительном восстановлении природы на месте бывшего Каховского водохранилища на реке Днепр и Оскольского водохранилища на реке Оскол, где в военных целях были взорваны дамбы Также мы рассказывали и о восстановлении долины реки Ирпень в Киевской области, после того как ее затопило водами Киевского водохранилища еще в первые дни полномасштабной войны.

Восстановление этих и других территорий и экосистемных услуг станет первоочередной задачей после завершения войны. Впрочем, существуют и совершенно спонтанные случаи обновления экосистем.

Что означает war-wilding для Украины и какие перспективы у него есть?

Несмотря на колоссальные разрушения экосистем, способность биологических видов возвращаться на поврежденные территории не может не поражать. Введенное в 2022 году понятие war-wilding очень правильно называет этот процесс. В условиях масштабных военных воздействий на ландшафт создаются уникальные условия, когда люди покидают территорию на длительный период, оставляя природе шанс на спонтанное восстановление. Мы не говорим, что это положительный процесс, ведь страдают природоохранные территории, происходят невосполнимые разрушения, наносятся колоссальные убытки. Кроме того, растительность возникающая на месте испещренных взрывами полей и населенных пунктов – это преимущественно группировки инвазионных видов, распространение которых очень нежелательно. Однако спонтанное восстановление там, где произошел экоцид – это сегодняшняя реальность.

Примерами War-wilding может служить восстановление природных экосистем на месте Каховского водохранилища, массовое зарастание поврежденных территорий вдоль линии фронта. Заминирование поврежденных территорий будет гарантировать, что статус спонтанного восстановления будет оставаться в больших площадях еще очень долго после завершения войны. Так что возможности влиять на процессы в экосистемах на миллионах гектаров в ближайшие десятилетия не будет.

Но в этом состоит положительная сторона вопроса. При определенных обстоятельствах оставленные территории Украины, которые в ближайшие десятилетия будут бесперспективными с точки зрения достижения экономических показателей, могут помочь Украине или всей Европе достичь экологических целей, которые до этого казались достаточно далекими и малореальными. Если спонтанные естественные процессы восстановления растительности получат надлежащую поддержку со стороны спонсоров, у нас будет современный экологический проект мирового уровня. И это лишь один из сценариев, о которых дальше пойдет речь.

Подобные сценарии возможны на всей территории Украины, учитывая количество международных обязательств, которые мы возложили на себя, приобщившись к множеству конвенций, таких как Конвенция о сохранении биоразнообразия, Бернская конвенция, Ассоциация Украины с ЕС и другие.

Где искать спонтанное восстановление, в каких масштабах и что нужно сделать, чтобы его не остановить?

Во многих международных пактах, планах и конвенциях, к которым присоединилась Украина, и которые имеют целью улучшение условий биоразнообразия и сохранения экосистем, речь идет о цели до 2030 года, требующие беспрецедентно масштабного восстановления природы на территориях, где она уже была потеряна или деградировала (большинство этих территорий сейчас заняты сельским хозяйством). Такие масштабы решения будут потрясением для любой страны, а право частной собственности на землю будет мешать их реализации в миллионах отдельных кейсов. Однако такие непростые и непопулярные реформы все же должны быть реализованы ради устойчивого будущего, и в развитых государствах это понимают.

Объективно говоря, единственным местом в Европе, где можно продемонстрировать масштабное восстановление природы, является та часть Украины, которая пострадала от боевых действий. Несмотря на частную собственность, целевое назначение земель и другие юридические обстоятельства, огромные площади в течение многих десятилетий после войны будут оставаться заминированными, загрязненными и недоступными для возвращения привычного хозяйственного устройства. Теперь и до гипотетического возвращения хозяйственной деятельности на эти территории в далеком будущем, на этих территориях будет восстанавливаться природа.

Рассматривать такой сценарий, безусловно, нужно, ведь даже без принятия концептуальных решений природа все равно будет восстанавливаться, и это уже происходит. Однако для “узаконения” спонтанных природных процессов придется делать значительные изменения в законодательстве и вероятно – искать средства для компенсации владельцам земель. Это могут быть средства из российских репараций или европейских экологических программ. Но эффективным и устойчивым восстановление природы будет только при должной юридической защите.

Важно отметить, что в большинстве случаев можно ожидать восстановление лесов (в пределах долин рек будут доминировать местные виды, а на месте заброшенных полей и населенных пунктов – чужеродные виды деревьев). Общую площадь “спонтанного восстановления” пока трудно оценить, но можно ожидать, что она будет охватывать не менее 20-30 тысяч квадратных километров. Такое восстановление природы на территориях, утраченных для экономики, может быть взаимовыгодным сценарием развития для Украины и ее западных партнеров, ведь вынужденная украинская ситуация на самом деле наиболее удобным сценарием достижения европейских целей.

Не менее важно смотреть стратегически и на то, что доминирующими в степной климатической зоне (в которой сосредоточено большинство площадей, охваченных войной) являются степные экосистемы и именно они наиболее эффективны в депонировании атмосферного углерода в этом регионе. Так что важным в планировании мероприятий по восстановлению природы будет экологический менеджмент, что будет способствовать скорейшей замене спонтанной инвазионной растительности на местные виды степных растений, которые эффективно депонируют углерод и восстанавливают плодородие почв.

Уже сейчас на юго-востоке Украины есть инновационный проект эколога Алексея Бурковского, который уже несколько лет испытывает методологию восстановления степных экосистем на участке, специально для этого выведенного из сельскохозяйственного использования. 

Можно сказать, что эколог выращивает на своем участке степь. Этот локальный эксперимент, уже сейчас выглядящий очевидно работающей моделью, в дальнейшем можно будет масштабировать и восстановить естественную растительность на значительно больших площадях. В будущем это также поможет переходу экономики юга Украины с деструкционного пахотного земледелия и орошения – на экологически устоявшуюся модель пастбищного животноводства.

Другим государствам также потенциально может оказаться выгоднее, например, финансово компенсировать Украине потерю хозяйственных площадей и поддержать восстановление природы на украинской территории, однако сохранить статус-кво собственной экономики. В таких условиях наличие дополнительных ресурсов позволит Украине восстановить новую компактную промышленность и систему расселения на безопасных территориях и оставить в статусе спонтанного восстановления поврежденные и загрязненные во время войны территории.