Евгений Симонов, Ангелина Давыдова
В первый год войны украинский МИД и организации гражданского общества настойчиво предлагали исключить страны, начавшие военное вторжение, из любых (многосторонних) международных соглашений, в том числе экологических и климатических. Авторы UWEC неоднократно пытались анализировать последствия возможных исключений. Сейчас, когда число прецедентов выхода стран из конвенций неуклонно растет (в том числе и по инициативе самих стран-агрессоров), пришло время проанализировать причины и последствия подобных шагов – в том числе для окружающей среды и международного сотрудничества в целом.
В начале 2022 года РФ и РБ были сторонами большинства международных экологических соглашений и механизмов – как региональных, так и глобальных. Помимо очевидных выгод для правительств государств-участников, эти механизмы часто давали организациям гражданского общества дополнительные возможности для охраны природы в репрессивных политических условиях России и Беларуси, а также важные каналы для международных связей.
Начиная с 2022 года участие Республики Беларусь и Российской Федерации в некоторых международных экологических соглашениях и механизмах было ограничено или заморожено решением других организаций-членов в связи с началом РФ полномасштабной войны в Украине. Однако из большинства денонсированных конвенций и соглашений РБ и РФ вышли, как правило, сами, демонстрируя “обиду” на международное сообщество.
Прецедент в Беларуси
Именно в связи с войной в Украине Беларусь вышла из Конвенции Совета Европы об охране дикой фауны и флоры и природных сред обитания в Европе 1979 г. (далее- Бернской конвенции). В начале марта 2022 года Совет Европы осудил активное участие Беларуси в российской агрессии против Украины и призвал Генерального секретаря к принятию мер воздействия. Комитет министров Совета Европы обратился к органам, созданным на основе конвенций, в которых Беларусь принимает участие, с предложением пересмотреть модальность участия беларуской стороны в их работе. В ноябре 2022 года на 42 сессии Постоянного комитета Бернской конвенции большинством голосов было решено ограничить права представителей Беларуси избираться в состав Бюро конвенции на позицию председателя группы экспертов или иным образом выступать от имени Комитета.
В ответ официальные представители страны заявили, что такое решение противоречит как самой Бернской конвенции, так и регламенту Комитета, но Комитет не изменил своих решений. Следующим шагом явилась денонсация конвенции Беларусью в августе 2023 года. Подобный шаг схож с произошедшим в июле 2022 года выходом Беларуси из Орхусской конвенции “О доступе к информации, участии общественности в принятии решений и доступе к правосудию по вопросам, касающимся окружающей среды”.
Читать подробнее: В Беларуси были ликвидированы все независимые экологические организации, а страна вышла из Орхусской конвенции.
По мнению со-основательницы беларуской экологической организации “Экодом” Ирины Сухий, разница между двумя прецедентами выхода из конвенций в том, что в случае с Орхусской конвенцией решение было принято в результате мер принуждения Беларуси к соблюдению государством именно положений конвенции, однако страна предпочла ее денонсировать, чтобы не выполнять обязательства. Выход из Бернской конвенции был следствием ограничения Советом Европы прав стран-агрессоров в рамках всех координируемых им конвенций и механизмов.
“Комитетом Бернской конвенции предприняты лишь общие символические шаги, заявляющие о неприемлемости действий по развязыванию войны и ограничивающие возможности страны агрессора выступать от имени всех стран конвенции”, – констатировала Сухих.
Экологи, опрошенные Экодомом, опасаются , что выход из конвенции может привести к возвращению жестоких методов убийства (добычи) животных, открытию охоты на крупных хищников, охраняемых в Европе и к прекращению развития Изумрудной сети. И действительно, недавно в Беларуси разрешили охоту на медведя и рысь. Возможно, самое главное последствие выхода Беларуси из соглашения — этот шаг лишает гражданское общество возможности подавать жалобы на анти-природоохранные действия властей в органы Конвенции.
Соглашения, покинутые Россией
После полномасштабного вторжения в Украину в феврале 2022 года Россия была ограничена в возможностях сотрудничества в рамках многих соглашений и также предпочла денонсировать часть из них самостоятельно.
Так, в мае 2022 года Россия объявила о выходе из Совета государств Балтийского моря (СГБМ), обвинив его членов в “политизации деятельности”, после того как Совет приостановил членство России (а также статус наблюдателя – Беларуси) в деятельности организации 3 марта 2022 года из-за нападения на Украину. Совет был сформирован в 1992 всеми странами региона Балтийского моря для налаживания сотрудничества после окончания Холодной войны.
Генеральный директор МОО “Центр устойчивого развития “Норден” Дарья Ахутина в обзоре балтийской региональной политики, опубликованном российским проправительственным аналитическим центром “Росийский совет по международным делам (РСМД)”в июне 2025, заявила, что: “еще недавно именно членство России в Совете считалось его сильной стороной и конкурентным преимуществом в сравнении с другими региональными форматами сотрудничества, такими как Совет министров северных стран… В настоящее время консолидирующим фактором для государств—членов СГБМ остается противостояние с Россией и всесторонняя поддержка Украины”.
Участие России в “Совместной морской повестке дня для Черного моря”, учрежденной правительствами Болгарии, Грузии, Молдовы, России, Румынии, Турции и Украины в 2019 году, также было приостановлено по решению партнеров в связи с войной.
Российская Федерация вышла и из Совета Баренцева/Евроарктического региона (СБЕР) 18 сентября 2023 года из-за отказа партнеров с ней взаимодействовать. Членами этой организации в настоящее время являются Дания, Исландия, Норвегия, Финляндия и Швеция. В апреле 2025 года Россия также вышла из соглашения о сотрудничестве в области предупреждения, готовности и реагирования на чрезвычайные ситуации, которое было заключено в 2008 году странами СБЕР.
С 30 марта 2022 года участие российских представителей в мероприятиях Конвенции о Международном совете по исследованию моря (ICES) было приостановлено Советом ICES. В марте 2024 Россия объявила о начале процедуры выхода из конвенции. 29 октября 2024 президент РФ Владимир Путин подписал закон о денонсации Конвенции о Международном совете по исследованию моря (ICES) существующей с 1964 года.
В июне 2024 Россия вышла из протокола к Конвенции о трансграничном загрязнении воздуха на большие расстояния 1979 года, администрируемой Европейской экономической комиссии Организации Объединенных Наций. Протокол был подписан в Женеве в 1984 году. Его цель – финансирование Совместной программы наблюдения и оценки распространения загрязнителей воздуха на большие расстояния в Европе (ЕМЕП). При финансовой поддержке Конвенции было создано три международных научных центра. В декабре 2023 года по инициативе Украины и при поддержке всех европейских делегаций стороны Соглашения приняли решение о прекращении работы Метеорологического синтезирующего центра “Восток” в Москве и перемещении его в Словению.
28 декабря 2024 Президент России подписал закон о денонсации Рамочного соглашения о многосторонней ядерно-экологической программе в РФ и протокола по вопросам претензий, судебных разбирательств и освобождения от материальной ответственности к соглашению (было подписано в 2003). Это соглашение с европейскими правительствами и банками предусматривало финансирование и техническую помощь проектам по ликвидации источников радиоактивного загрязнения, например, старых атомных подлодок в северных морях РФ.
В интервью “Важным историям” эксперт Беллоны, Александр Никитин, прокомментировал это событие: “Если РФ не будет завершать уже начатые проекты —в Андреевой Губе, Гремихе или на дне арктических морей по подъему затопленных и затонувших ядерно- и радиационно опасных объектов — радиационные риски в Арктике возрастут для рыбаков, судов на Севморпути… Если РФ снова начнет накапливать радиоактивные и ядерные отходы, как это делали в СССР, то ситуация вернется в исходную точку — во времена до начала работы международных проектов по очистке от ядерного наследия Советского Союза”.
В июле 2025 года Россия денонсировала Рамсарскую конвенцию “О водно-болотных угодьях имеющих международное значение главным образом в качестве местообитаний водоплавающих птиц” (Конвенцию о ВБУ), принятую в 1971 году. В августе президент РФ выпустил поручения “об обеспечении достижения целей этой конвенции на территории России”, предусматривающие создание собственного законодательства о ВБУ и системы двусторонних договоров по охране мигрирующих птиц.
Читать подробнее: Рамсарский раскол – был ли он неизбежен и что делать дальше?
Первого сентября 2025 года премьер РФ Михаил Мишустин подписал распоряжение об отмене выплат членских взносов России в Агентство по ядерной энергии Организации экономического сотрудничества и развития (АЯЭ ОЭCР). Три c половиной года назад Руководство ОЭСР приостановило членство России в Агентстве по ядерной энергии (АЯЭ) с 11 мая 2022 г. Отметим, что Россия в 2013 году стала членом Агентства, которое существует с 1958 года и включает 34 страны. Основная задача Агентства – оказание содействия странам-участницам в поддержании и развитии научных, технологических и правовых основ для безопасного, экологичного и экономически эффективного использования ядерной энергии в мирных целях.
Россия сама выбирает — откуда выходить, а где остаться
Важно отметить, что Россия не покинула окончательно ряд важных для нее международных экологических соглашений, несмотря на ограничение её участия в связи с войной. В основном это ключевые региональные механизмы, обеспечивающие международные усилия по охране трансграничных морей и их побережий.
Комиссия по защите морской среды Черного моря от загрязнения — орган, обеспечивающий выполнение Конвенции о защите Черного моря от загрязнения (Бухарестской конвенции), ее протоколов и Стратегического плана действий по восстановлению и защите Черного моря. Конвенция подписана в 1992 году представителями Болгарии, Грузии, России, Турции, Румынии и Украины. В октябре 2024 года Украина заблокировала передачу Российской Федерации председательства в секретариате данной конвенции. В январе 2025 года Россия успешно свела на нет попытки Украины побудить Комиссию принять действенные меры в связи с беспрецедентным разливом нефти в Керченском проливе.
Читать подробнее: Международная реакция на разлив нефти в Керченском проливе
В Хельсинкской Комиссии по защите морской среды Балтийского моря (HELCOM) участие России также было де-факто заморожено 4 марта 2022 года в результате единогласного решения, принятого всеми остальными членами о приостановке официальных встреч органов HELCOM и деятельности рабочих групп с российским участием. Такая “стратегическая пауза” не помешала остальным членам сотрудничать друг с другом в формате “Х-9”. Тем не менее Россия пока не денонсировала Хельсинскую конвенцию 1974 года, подписанную еще СССР, для выполнения которой и был создан HELCOM.
Подобно HELCOM, Арктический Совет прекратил в 2022 году встречи на политическом уровне с тем, чтобы заморозить контакты с Россией на время председательства страны. В мае 2023 года российский представитель в Арктическом совете заявил о возможном выходе РФ из организации в том случае, если ее не будут приглашать на мероприятия, а в феврале 2024 Россия приостановила выплату ежегодных взносов до возобновления практической работы с участием всех стран-членов. В 2025 году российский дипломат участвовал в 14-й сессии Совета в формате видеоконференции, но работа Комитета старших должностных лиц АС была по-прежнему заморожена. В тот же день Россия участвовала в совместных виртуальных учениях по предотвращению разлива нефти у берегов Норвегии. Формально страна также до сих пор возглавляет рабочую группу по изучению перелетных птиц.
В своем публичном заявлении в мае 2025 года уходящий председатель Арктического совета Эспен Барт Эйде — министр иностранных дел Норвегии — отметил важность того, что Арктический совет “остается единым” и добавил, что “особенно важно сохранить форум для всех арктических государств и коренных народов региона”.
В условиях, когда примерно половина Арктики принадлежит России, работа международных арктических соглашений и проектов без её участия зачастую лишена смысла. Страны Арктики также опасаются, что Россия, Китай и другие “незападные” страны создадут альтернативные механизмы для арктического сотрудничества. Поэтому остальные страны Арктики нащупывают политически приемлемый формат сотрудничества, в первую очередь по экологической и климатической тематике.
Маргарет Уильямс, старший научный сотрудник Арктической инициативы Белферского центра по науке и международным отношениям Гарвардской школы государственного управления имени Кеннеди, отметила, что многие достижения в области исследования арктической фауны за последние 30 лет были достигнуты благодаря сотрудничеству между западными и российскими учеными. Например, оценки численности и сезонное распределение популяции тихоокеанских моржей и популяции белых медведей Аляски и Чукотки стали возможными только благодаря совместной работе американских и российских ученых по обе стороны Берингова пролива. С 2022 года практически вся эта совместная полевая работа прекратилась. Хотя эффективность Арктического совета была ослаблена перерывами, вызванными “двойным ударом” пандемии и последующей войной России против Украины, продолжающееся участие России в Арктическом совете делает его важным и уникальным форумом.
Читать подробнее: Что означает война России в Украине для глобальных усилий по сохранению биоразнообразия?
Интересным примером региональной экологической конвенции, не “замороженной” в связи с войной в Украине, является Соглашение о рыболовстве в центральной части Северного Ледовитого океана (Central Arctic Ocean Fisheries Agreement, CAOFA). Это соглашение, вступившее в силу в 2021 году, ввело 16-летний запрет на коммерческий промысел в САО, предоставив странам-участникам время, позволяющее лучше изучить биоразнообразие и рыбохозяйственный потенциал региона, чтобы в будущем избежать истощения биоресурсов моря. Сторонами соглашения являются ЕС, Дания (как представитель Гренландии), США, Россия, Япония, Корея, Канада, Китай, Норвегия и Исландия. Все четыре ежегодные встречи сторон были проведены уже после начала войны, во всех из них участвовали представители России, которые также продолжают работу и в координационном научном комитете, и других рабочих органах конвенции. Несмотря на то, что участников соглашения разделяет война в Украине, торговые войны и масса других конфликтов, они продолжают пытаться работать вместе над развитием новой природоохранной конвенции.
Достигает ли целей политика изоляции?
Политолог Алексей Уваров, в интервью Riddle говорит, что исключение страны из международного механизма чаще выполняет скорее символическую функцию: отражает уже сформировавшуюся международную изоляцию, а не выступает ее причиной. Он отмечает, что “в современных условиях исключение может играть значительную репутационную роль, а в отдельных сферах — таких как технологический обмен, наука или экономическое сотрудничество — такие меры способны иметь ощутимый эффект. Тем не менее их влияние даже в этих случаях остается ограниченным и редко становится определяющим фактором для изменения внешнеполитической стратегии государства. Это ставит под вопрос эффективность подобных мер как инструмента предотвращения войн и обеспечения международной безопасности.”
Примеры выхода из конвенций России и Беларуси показывают, что подобные решения могут иметь разные причины. Наиболее распространен сценарий, когда участие стран-агрессоров в механизмах сотрудничества было жестко ограничено партнерами, что позволило этим странам аргументировать свой выход бесполезностью дальнейшего номинального участия без возможностей самого сотрудничества. В контексте международных конвенций ограничивалось не участие, а право занимать руководящие должности или представительствовать от имени всех членов органов конвенций, что позволило, в частности России и Беларуси, заявлять о “дискриминации”. Стоит отметить, что официальные делегации РФ часто действуют весьма избирательно. Так, например, несмотря на приостановку финансирования проектов на своей территории, Россия не вышла из советов директоров международных банков развития.
Эксперты, опрошенные UWEC, пока не выявили ни одного случая, когда ограничение участия России в международном экологическом механизме было бы продиктовано реальными угрозами безопасности в военное время или позволяло бы снизить вероятность агрессивных действий в будущем. Зачастую исключение страны из экологических соглашений или ограничение участия в них ведет к снижению уровня выполнения страной международных обязательств в области экологической безопасности. То есть, в конечном счете, “хуже” от этого становится скорее мировому сообществу, чем государству-агрессору. Впрочем, важно заметить, что такие механизмы как Арктический совет, СБЕР или СГБМ включают широкий спектр взаимодействий, выходящий далеко за пределы вопросов экологии и климата.
Примером альтернативного подхода к “воспитанию агрессора”, видимо, является деятельность UNESCO. Хотя международное осуждение агрессии и санкции привели к отмене сессии Комитета Всемирного наследия в 2022 году в Казани и отказу России от председательства, членство России в организации никто не “ставил на стратегическую паузу”. Тем не менее руководящие органы конвенций и механизмов, координируемых UNESCO, регулярно пытаются принимать меры для противостояния российской агрессии. При этом представители МИД России в некотором роде “вынуждены” участвовать в заседаниях — это в целом оказывает большее моральное воздействие на делегацию РФ по сравнению с ситуацией, если бы обсуждения шли бы без российской делегации (в случае, если страна покинула бы UNESCO), полагают эксперты.
Читать подробнее: Всемирное наследие времен войны
Полезно ли ограничивать участие стран-агрессоров в международных экологических и климатических соглашениях — сложный этический и политический вопрос. Даже если такая мера неизбежна в ходе политической конфронтации, в конечном счете ее полезность не очевидна, а издержки весьма велики.
Выход стран из международных природоохранных соглашений в целом ослабляет международную систему экологического и климатического управления/регулирования, а также существенно осложняет работу экологических организаций и гражданских активистов внутри этих стран. Выход стран-агрессоров из региональных соглашений наиболее болезненно сказывается на возможностях охраны и мониторинга окружающей среды в конкретном регионе, будь то Арктика, Европа или Черное море.
Председатель Украинской природоохранной группы (УПГ) Алексей Василюк уверен, что выход стран-агрессоров из конвенций также разрушает механизмы их ответственности перед международным сообществом и гражданским обществом: “Вопреки первому впечатлению, денонсирование не является “победой над агрессором”. Наоборот, оно означает его публичное освобождение от международных обязательств. Не участник – значит и не нарушитель. Механизмы участия общественности в работе конвенций также позволяли выносить информацию о проблемах за пределы стран-агрессоров и провоцировать влияние на них извне. Сейчас НКО (в том числе, активисты из стран, начавших военные конфликты) теряют важные каналы воздействия на природоохранную политику этих стран, предусмотренные механизмами мониторинга и иными процедурами в рамках конвенций, а значит – больше не могут помочь мировому сообществу принудить авторитарные режимы к выполнению норм международного права“. Ранее УПГ публиковали позицию о необходимости исключать Россию из руководящих органов конвенций, но не из числа их членов.
С другой стороны, внимание всего мира сейчас приковано к слому международных экологических соглашений, инициированному новой администрацией США — крупнейшего плательщика взносов многих соглашений и конвенций. На этом фоне возмущения в системе международных экологического сотрудничества, вызванные войной в Украине, со временем становятся менее заметны и значимы для международного сообщества, хотя в конечном счете они также способствуют распаду современной международной системы экологического права.
Эволюция международной системы экологического права и механизмов, обеспечивающих его выполнение, неизбежна. К тому же она будет очень болезненной в раздираемом противоречиями мире. Поэтому проблема взаимодействия со странами-агрессорами в рамках международных экологических соглашений требует совместных обсуждений и анализа, взвешенных коллективных решений и последовательного их внедрения в практические механизмы международной политики.
Главное изображение: Министр иностранных дел России Сергей Лавров занимает пост председателя Арктического совета в 2021 году, Рейкьявик, Исландия. Источник: Архив Арктического совета
