Интервью с Ангелиной Давыдовой
Подготовила Анна Волынец
Война в Украине актуализировала ряд климатических вопросов, многие из которых страны не смогут решить в краткосрочной перспективе. Что происходит в глобальной климатической повестке и какими были дискуссии во время COP27, объясняет Ангелина Давыдова – экологическая и климатическая экспертка, журналистка, соредакторка проекта UWEC Work Group.
Как связаны война и COP27?
Главными вопросами COP 27 были климатические финансы, адаптация к изменению климата и необходимость дальше снижать выбросы, прежде всего в энергетической сфере, считает климатическая журналистка Ангелина Давыдова.
Негласно обсуждался ещё один аспект – война в Украине и её влияние на климат. Формально она не являлась одной из тем для переговоров, однако упоминалась довольно часто.
Влияние войны огромно, хотя и без него страны не укладывались в целевой показатель Парижского климатического соглашения – ограничить рост глобальной температуры на уровне 2°С к концу века и стремиться к 1.5°С.
Как говорится в Анализе глобальных климатических изменений (Emissions Gap Report 2022), подготовленном к конференции Программой ООН по окружающей среде (UNEP), велика вероятность, что рост составит 2,5–2,8°С.
При этом дополнительные выбросы парниковых газов за первые семь месяцев войны составили не менее 100 млн тонн СО2. Это соответствует выбросам Нидерландов за тот же период, полагают авторы исследования «Климатический ущерб, причиненный войной России в Украине».
События, происходящие в Украине, уверена экспертка, существенно влияют на климатическую повестку в Европе и во всём мире. В краткосрочной перспективе это привело к переформатированию рынка ископаемого топлива и структурным изменениям в энергетическом секторе в целом. Но в долгосрочной, подчёркивает Ангелина Давыдова, стратегические цели остаются прежними – достичь климатической нейтральности.
Страны запасаются ископаемым топливом
– Говорят, что в результате войн происходят изменения технологий и фундаментальных идей. Например, концепция прав человека легла в основу многих документов и политик после Второй мировой войны. Наблюдаете ли вы сейчас подобное изменение климатических идей?
Пока идёт война, рано говорить про положительные тенденции или технологические изменения. Но можно рассказать о глобальных изменениях климатической повестки.
Российская военная агрессия во многом финансируется доходами от ископаемого топлива – об этом часто говорят климатические активисты. Казалось бы, война могла бы заставить многих переосмыслить, нужно ли им топливо от стран с таким политическим режимом и ископаемое топливо в целом. Ведь его поставляет миру только небольшое количество государств.
Но в реальности страны начали вести себя в соответствии с «принципом хомяка» – они стараются максимально заполнить хранилища, закупаясь газом и нефтью у кого только можно. По сути дела, все начали искать новых поставщиков. Строятся LNG-терминалы, новая инфраструктура. На рынке возник ажиотаж, мы наблюдаем рост цен.
Какие-то страны перезапустили угольные станции или задумываются над продлением сроков службы атомных станций или даже постройкой новых. Получается, мы отошли в мышлении назад.
Это то, что касается краткосрочных последствий. В среднесрочной и долгосрочной перспективе есть надежда, что война, наоборот, подтолкнёт и поддержит зелёный переход.
Об этом говорит даже Международное энергетическое агентство в своём исследовании, которое вышло незадолго до COP27. А эта организация отличается довольно консервативными взглядами.
Три ключевых тенденции в зелёной энергетике
– Как война может повлиять на скорость развития зелёной энергетики и на расширение сферы её применения?
Развитие зелёной энергетики продолжается, инвестиции в сектор растут, основные регионы, где мы наблюдаем развитие сектора – ЕС, США и Китай. Можно сказать, что в области ВИЭ-электрогенерации мир уверенно идет вперед, доля возобновляемых источников именно в производстве электричества растет. Но остаются и еще важные сектора. Например, отопление или промышленность. В том числе для европейского контекста это очень важный вопрос.
Крупномасштабные системы отопления северных городов, построенные много десятков лет назад, не так просто перевести на другие источники энергии одномоментно.
Второй важный сектор – это энергетика для промышленности, всё, что касается производства, например, стали или цемента. Вопрос, на какие источники переводить эти производства. Если раньше и сейчас это часто был природный газ, то ближайшей перспективой на будущее видится водород, прежде всего «зеленый», то есть произведенный при помощи ВИЭ.
Третий вопрос – это транспортный переход. До сих пор большая часть автомобилей в мире использует топливо, произведенное на основе нефтепродуктов. В качестве решения первыми в голову приходят электромобили. Но если речь идет о крупных городах, то надо думать также об устойчивой мобильности. Возможно, автомобиль вообще не нужен, и в условиях города стоит отдать приоритет эффективному и удобному общественному транспорту, системам кар-шеринга, а также вело- и пешеходной инфраструктуре.
Война провоцирует вырубки в Южной Америке и добычу газа в Африке
– В контексте поддержки Украины чаще всего говорят про Европу и США. Что вы думаете по поводу влияния войны — оно оказывается только на Европу или на весь мир?
Думаю, что на весь мир. На конференции по климату в Египте, в частности, говорили о снижении политического и медийного внимания к теме климата в целом, а также о сокращении средств климатического финансирования, выделяемого странам Глобального Юга – из-за роста средств, направляемых на вооружение. Можно назвать и множество других непрямых последствий, часть из них касается, в том числе, Африки, где проводился COP27.
В регионе, где до сих пор миллионы людей не имеют доступа к каким-либо источникам энергии, ряд международных компаний хочет развивать проекты по добычи газа – с целью последующего экспорта в условные страны Глобального Севера.
Все эти планы получили резкую критику со стороны экологов на конференции ООН по климату. Например, была запущена кампания Don’t Gas Africa. Эксперты и активисты говорили о так называемых stranded assests, то есть об инфраструктуре, которая будет использоваться для целей глобальных компаний и других стран на протяжении 20-30 лет.
Также глобальные последствия войны связаны с мировым рынком продовольствия. Существенно сократились поставки зерновых культур и удобрений из России, Беларуси и Украины. В этих условиях многие другие страны думают о расширении посадок пшеницы и других культур, или о производстве удобрений.
Например, в ряде стран Латинской Америки весной обсуждались планы дальнейших вырубок лесов с целью расширения пашни. Также некоторые государства объявили о планах увеличения добычи карбоната калия (поташа) с целью производства удобрений – в том числе, на территориях, принадлежащих коренным группам населения. Предполагается, что и новое продовольствие, и новые удобрения смогут заместить на мировом рынке выбывающие поставки из России, Беларуси и Украины.
Слон в комнате климатических переговоров
– Скажите, в достаточной ли мере события в Украине повлияли на повестку климатической конференции?
Официально война не вошла в повестку, но неофициально она действительно обсуждалась. В своих публикациях я назвала это «слоном в комнате» – тем, о чём не говорят, но оно всё равно присутствует. Украинская делегация впервые в истории климатического саммита имела свой павильон и провела целый ряд мероприятий об экологических и климатических последствиях войны.
Российская делегация вела себя так, как будто никакой войны не было. Официальные лица и компании призывали развивать международное климатическое сотрудничество, не исключать страны из климатической повестки, отменить санкции, технологические и торговые ограничения, затрагивающие низкоуглеродные или другие «зеленые» технологии, не закрывать мировые рынки для российских металлов, необходимых для глобального энергетического перехода, и для удобрений.
Подобные высказывания вызвали критику со стороны международного гражданского общества – РФ дали три анти-награды «Ископаемое дня», плюс украинские активисты провели несколько акций против выступлений официальных представителей РФ.
– Актуальность какой из климатических проблем сильнее всего изменила война в Украине уже сейчас? Это парниковые выбросы, использование ископаемого топлива или что-то ещё?
Мне кажется, что это комбинация прямых и непрямых последствий войны. Прямые – это локальные дополнительные выбросы парниковых газов в результате военных действий, разрушения инфраструктуры, уничтожения экосистем – то, что много обсуждалось на конференции COP 27. Непрямые – это всё то, о чём мы говорим сейчас: как меняется глобальный энергетический и продовольственный рынок, степень интереса к теме климата в целом и объём выделяемых денег.
Источник иллюстрации: Worldfuturecouncil
