Алексей Василюк, Евгений Симонов
Российская агрессия стала триггером для проведения в засушливом Крыму эксперимента в области климатической адаптации. Будучи лишена большей части воды, поступавшей из Днепра, экономика полуострова была вынуждена довольствоваться меньшими местными водоисточниками. Несмотря на оккупацию, коррупцию и дурное управление, в целом эксперимент показал, что Крым может рассчитывать на местные водные ресурсы. Учитывая высокий потенциал повышения эффективности водопользования и внедрения современных технологий, после окончания оккупации у полуострова есть возможность для успешного устойчивого развития без нового вливания воды извне.
Военно-политический контекст
Водоснабжение Крыма на всех этапах российской агрессии рассматривалось как вопрос стратегической важности как Россией и Украиной, так и “нейтральными” наблюдателями. Прекращение Украиной водоснабжения Крыма из Днепра по Северо-Крымскому каналу(СКК) после российской аннексии полуострова вызывало ученые дискуссии в области международного права, а временами даже стремление политиков пересмотреть решение о блокаде.
Непосредственно перед и сразу после полномасштабного вторжения в Украину в 2022 году, “желание России возвратить воду в Крым” рассматривалось многими международными экспертами как одна из главнейших побудительных причин для эскалации агрессии, а водоснабжение как возможный инструмент для “миротворчества”.
Сразу после полномасштабного вторжения Россия попыталась восстановить водоснабжение Крыма по СКК, но оно вновь было прервано вследствие опорожнения Каховского водохранилища, которое питало канал. Сейчас в Украине дискуссии “о будущем после деоккупации” в большинстве случаев также предполагают, что воды Днепра должны вернуться в Крым для “нормального” функционирования его экономики.
В данной статье авторы стараются абстрагироваться от “дыма” военно-политической риторики и обсуждают изменения в водном хозяйстве Крыма, которое впервые после 1960-х на целых десять лет превратилось в незапланированный эксперимент в области климатической адаптации на сухом степном полуострове, где в среднем выпадает менее 400 мм дождей в год.
Последняя стройка коммунизма
Строительство Северо-Крымского канала (СКК) было начато в 1960-х, после наполнения Каховского водохранилища. Можно сказать, что это был последний проект масштабного преобразования природы, предполагавший создание системы ирригации юга Украины (в том числе Крыма).
Самый большой канал в Европе длинной более 400 километров на территории Крыма имеет пять крупных ответвлений – так называемые “рисовые каналы” – Азовский, Раздольненский, Красногвардейская ветка, Черноморский, Сакский.
К началу строительства у проекта не было критиков и оппонентов. В то время в СССР еще не было масштабного экологического движения, а также не началась серьезная дискуссия о глобальных изменениях климата. Замысел строительства СКК базировался на идеологии преобразования природы для обеспечения максимальных экономических показателей без каких либо экологических обоснований. Ставилась задача трансформировать природу под экономку, а не адаптировать экономику к возможностям природных систем. В результате в сухих степях было запланировано … масштабное выращивание риса. Отталкиваясь от современного представления о климате, устойчивом развитии и того факта, что Украина делит с Молдовой и Венгрией статус самой вододефицитной страны Европы, создание рисовых полей в наиболее засушливой зоне Украины выглядит сегодня настоящим безумием.
В последние годы ученые обнаружили, что аридные (засушливые) климатические зоны в Украине значительно расширились, а соответственно увеличился дефицит влаги, что усиливает противоречие между старой советской системой оросительного земледелия и возможностями устойчивого развития. Чем суше становится климат, тем более уязвимы неэффективно тратящие воду ирригационные системы.
Появление днепровской воды на севере Крыма оказало масштабное влияние на природные экосистемы. Одним из ключевых изменений после появления днепровской воды в регионе стало возникновение камышовых зарослей, которые вытеснили местную водно-болотную растительность. До строительства канала главным водным объектом в Крыму было озеро Сиваш, отличающееся особо соленой водой.
Изменение экосистем повлияло и на перераспределение орнитофауны всего региона. Так, опреснение соленого залива Сиваш и формирование увлажненных местообитаний сделали территорию привлекательной для многих мигрирующих водно-болотных птиц. В то же время значительно уменьшилась площадь природных степных участков, что привело к исчезновению из региона степных видов птиц (например, значительно сократили численность степного журавля-красавки, дрофы, стрепета).
Местные водные ресурсы Крыма и водопотребление накануне аннексии
До 2014 года до 85% водопотребления Крыма удовлетворялось за счет переброски Днепровской воды по СКК, которая составляла в среднем полтора кубокилометра в год. По официальным данным Правительства Автономной Республики Крым за 2013 год только половина воды, забранной из природных источников, использовалась для каких-то нужд, а остальное терялось на пути к потребителям (см таблицу).
Из общего объема водопотребления в Крыму в 2013 году – напомним, что это был последний год, когда Украина могла вести непрерывную статистическую отчетность – сельским хозяйством было использовано 590,18 млн. м3 (77%), жилищно-коммунальным хозяйством – 125,3 млн. м3 (16,4%) и промышленностью – 50,64 млн. м3 (6,6%). При этом потери воды при транспортировке по каналу составляли 695 млн. м3. Такие высокие потери почти в 50% отражают долговременную общую тенденцию и сходны показателя в 2000-2012 годах.
В сельском хозяйстве 90% воды тратилось на орошение, при этом 60% (т.е. по крайней мере 350 млн. м3) уходило на рисовые поля. Традиционно практикуемое в Крыму виноградарство и другие традиционные формы сельского хозяйства не требовали и малой доли воды, потребляемой после создания Северо-Крымского канала. Начатое в 1960-х развитие производства зерновых на орошаемых землях, совершенно несоответствующее местным природным условиям, было не очень эффективно и из 400 тысяч га орошаемых площадей советских времен к 2013 году осталось только 140 тысяч га.
Собственные водные ресурсы Крыма относительно скромны. Чаще всего в литературе встречается цифра “до 1000 млн. м3 в год”. Так, например, в статье ученых из МГУ и Института водных проблем указано, что после аннексии объем собственных водных ресурсов Крыма колебался от 800 млн. м3 до 1200 млн. м3/год. При этом гарантированная величина объема стока всех рек Крыма оценена этими авторами как 371 млн. м3/год, что, видимо, является самой консервативной оценкой для условий экстремальной засухи.
В Крыму построено 23 водохранилища – источника централизованного водоснабжения для населения и сельского хозяйства. Из них 8 водохранилищ наполнялись за счет Северо-Крымского канала (всего до 145 млн м3), 15 – за счет поверхностного стока горных рек (всего до 245 млн м3). Стоит отметить, что водохранилища критически важны для обеспечения муниципальных нужд, а также для рекреационно-туристической инфраструктуры – основы экономики Крыма.
Наличие практически бесплатной воды из Днепра создавало в Крыму стимул к крайне расточительному использованию водных ресурсов и позволяло не думать о повышении эффективности водопользования.
Захваченный Крым без воды
Перекрытие Украиной канала после аннексии Крыма Россией стало для полуострова серьезным испытанием. К 2022 году осталось всего 17 тысяч га орошаемых посевов зерновых. Неэффективное орошаемое земледелие вступило в непримиримое противоречие с сухим климатом и практически сразу прекратило существовать в своем прежнем виде. Не удивительно, что именно выращивание риса пострадало больше всех сразу после прекращения подачи воды по СКК.
Промышленность также оказалась не готова к нехватке воды. Например, завод “Крымский Титан” в результате прекращения поставок днепровской воды на полуостров вынужден был сократить производство и уволить часть сотрудников.
Дефицит воды для “Крымского Титана” также привел к загрязнению окружающей среды и экологическому бедствию в Армянске, начавшемся в 2018 году, причиной которого стало испарение содержимого кислото-накопителя, куда сбрасывали отходы завода.
Но самой острой проблемой стало обеспечение водой населения и туристов. Вода во многих населенных пунктах, которые снабжаются из заполнявшихся водами канала водохранилищ, в 2019-21 годах стала подаваться по графику, в самые засушливые периоды буквально по несколько часов в день утром и вечером.
Несмотря на пятикратное сокращение водозабора, потери (доля объема водозабора не дошедшая до потребителей) всё равно составили в 2014 году 45% (140 из 310 млн м3 -см. диаграммы выше).
Чтобы снизить дефицит воды Правительство РФ в октябре 2020 года утвердило “Комплексный план по обеспечению надежного водоснабжения Республики Крым и г. Севастополя”. Согласно плану предполагалось потратить более 600 миллионов долларов на широкий спектр мер по повышению эффективности использования имеющихся водных ресурсов и получению новых. Так, меры по снижению потерь в сетях водоснабжения должны были сберечь 12 млн. м3 в год, а улучшение эксплуатации существующих водозаборов – дать дополнительно 10 млн. м3 в год.
Переброска реки Бельбек в пересохшее Межгорное водохранилище способна обеспечить 15 млн. м3 в год, а разведка и оборудование новых подземных водозаборов 25 млн. м3 в год. Также впервые в регионе предусмотрели создание мощностей для опреснения морской воды годовой мощностью 15 млн. м3. Новаторы записали в программу даже повторное использование очищенных сточных вод Севастополя для технических нужд. Все первоочередные меры в совокупности должны были дать прибавку в 112 млн. м3 воды в год, что в целом могло решить большинство проблем, кроме возрождения масштабного орошаемого земледелия советского образца.
Однако, как обычно, даже самые благонамеренные программы российского правительства губит дурное управление и вездесущая коррупция. Расследование, проведенное в 2021 году изданием “Диктофон”, продемонстрировало, что большинство задуманных проектов в 2021 не начали реализовываться, а часть денег исчезла в карманах проектировщиков без какого-либо результата.
Некоторые объекты, такие как Бештерек-Зуйский водозабор для Симферополя и водозабор на реке Бельбек для Севастополя, все же были построены и введены в эксплуатацию. Также сегодня идет строительство 200-километрового подземного водовода от 38 новых скважин для промышленной добычи подземных вод на восток Крыма – в Феодосию и Судак. Строится и 7-километровый тоннель под горой Ай-Петри для водоснабжения курортного города Ялта. Однако стоит отметить, что начата реализация именно наиболее капиталоемких проектов, которые легче использовать в коррупционных сделках, в то время как самая важная работа по повсеместной замене дырявых труб оставлена на потом.
Полномасштабное вторжение: аннексия чистой воды
Захват российскими войсками и возобновление подачи воды по СКК в Крым в феврале 2022 года вызывали у российских властей чувство долгожданного реванша, но оказали расхолаживающее воздействие на готовность исполнить намеченную систему мер по автономному водообеспечению Крыма. Уже в марте 2022 года российское Правительство Крыма заявило об отказе от создания опреснительных станций и попросило исключить их проектирование из госпрограмм. Очистку и использование сточных вод также спустили на тормозах. Ведь “дармовая” вода вновь пошла в Крым из Днепра.
Впрочем, многие крупные строительные контракты на альтернативные системы водоснабжения уже были заключены с влиятельными компаниями и создание какой-то части проектов водоснабжения продолжилось и после 24 февраля 2022 г. К тому же перед чиновниками замаячили гигантские подряды на модернизацию прохудившегося СКК и огромной сети “рисовых” каналов, пришедших в негодность. Это были “вкусные” проекты с максимальными коррупционными возможностями.
В июне 2023 года после подрыва Каховской плотины водозаборное сооружение канала быстро обсохло и россияне вернулись к риторике и практике “водной автономии Крыма”. В августе 2023 российский “глава республики Крым” Аксенов заявил, что если не считать поливного земледелия, полуостров более не нуждается в Днепровской воде.
Сегодня оккупационные власти считают, что уже имеющихся 240 миллионов кубометров воды экономике Крыма хватит на год. Скорее всего так и есть. Но следует учитывать что это запас были сформированы в прошлый полноводный год, а в засуху для водообеспечения потребуются дополнительные меры, которые уже были намечены в полной программе “автономного” водообеспечения Крыма.
Устойчивое будущее Крыма
Давайте отвлечемся от политической ценности “пуповинной связи” между остальной Украиной и Крымом, которую в общественном воображении осуществляет Северо-Крымский канал, и рассмотрим возможности и перспективы водообеспечения, исходя из природных условий, социально-экономических приоритетов и достижений технического прогресса.
В 2022 году видный водохозяйственный ученый Игорь Зонн выпустил интересную статью, сравнивающую организация водного хозяйства в сходных условиях Крыма и Израиля, где осадки меньше крымских, но собственные водные ресурсы почти такие же.
В статье объясняется, что сочетание эффективного инновационного управления водой с разработкой и использованием современных технологий делает Израиль не только самодостаточной водной державой с большим аграрным сектором, но и экспортером воды. Реализуется это при тех же или даже худших стартовых условиях, что существуют в Крыму. Автор, в частности, указывает что Крыму полезно перенять такие элементы израильского водного хозяйства как крупномасштабное использование сточных вод для орошения, технологические, селекционные и методологические инновации, повышающие эффективность сельского хозяйства, экономичные опреснительные установки, инновации в области политики управления водными ресурсами. К этому списку видимо стоит добавить эффективное капельное орошение и должную борьбу с коррупцией при осуществлении водохозяйственных программ.
Сегодня в Крыму наблюдаются чудовищные потери воды не только по трассе следования СКК, теряющего половину воды, но и в муниципальном водном хозяйстве. При этом присутствует огромный потенциал для экономии воды.
Доктор технических наук, сотрудник Института водных проблем РАН Михаил Болгов сообщил, что в муниципалитетах теряется 50-70 процентов уже очищенной воды, поставляемой потребителям. Износ канализационных сетей составляет 50-70% и продолжает увеличиваться. В частности, в Симферополе в 2013 году до потребителя доходило 55% поданной муниципалитетом воды, а в 2018 году уже только 43%.
Помимо радикальной модернизации инфраструктуры Болгов рекомендует развитие приборных систем учета потребляемой и сбрасываемой воды в сочетании с ростом тарифов на воду и штрафов за загрязнение. Кроме этого, он считает перспективным сокращение водопотребления в производственных технологиях и технологиях полива сельхозкультур, в том числе и за счет изменения структуры сельскохозяйственного производства.
Болгов также рекомендовал искусственное пополнение подземных вод в многоводные периоды (это позволит уберечь их от испарения и использовать во время засухи).
Другие эксперты и чиновники считают перспективным освоение стока подземных вод в море, в частности, в Приазовье, где в районе Арабатской стрелки под морскими мелководьями залегает очень богатый пресный (или слабосоленый) водоносный горизонт. Впрочем, часть экспертов считает, что это также засосет соленую воду в подземные горизонты.
Представленные экспертные мнения показывают, что для совершенствования водопользования в Крыму есть множество хорошо апробированных возможностей, первая из которых – снижение потерь воды.
Если современные потребности с потерями и неэффективным управлением составляют 240 млн. м3 в год, то при сокращении потерь вдвое (с 50 до 25%) потребности составят менее 180 млн. кубометров. А это вдвое меньше самой консервативной оценки объема гарантированных водных ресурсов полуострова и составляет менее 20% от общепринятой оценки годового объема этих ресурсов.
Вне сомнения, потребности в воде, актуальные в 2024 году, после войны частично потеряют значимость, так как одним из мощнейших потребителей вод в Крыму является военная отрасль. Начиная с 2014 года масштабная милитаризации Крыма привела к гиперпотреблению воды. Теперь же, в условиях полномасштабного вторжения, военное водоснабжение увеличилось еще больше, поскольку милитаризация привела к колоссальному увеличению потребности в пресной воде для обслуживания военного контингента и техники.
Остается нерешенным вопрос какое сельское хозяйство понадобиться Крыму после деоккупации? Есть большое сомнение, что после вложения многих миллиардов в возобновление водоподачи и модернизацию практически разрушенных сетей, восстановленная советская система сельского хозяйства будет сколько-нибудь рентабельна. Тем более что орошаемое рисосеяние не является первым экономическим приоритетом Крыма. Основой экономики полуострова при любом хорошем сценарии скорее всего останется туризм, а самой важной отраслью сельского хозяйства – знаменитое крымское виноделие. В плохом сценарии Крым будет тлеющим очагом непрерывного конфликта со скоплением военных баз и очень ограниченной экономической деятельностью.
В случае успешной деоккупации, есть веские основания ожидать, что климатический кризис, законы Евросоюза и здравый смысл склонят аграриев Украины к развитию эффективного, адаптированного к климату сухих степей сельскохозяйственного производства, где орошение будет капельным, а площади его соразмерными потребностям экономики. Равно как и на всем юге Украины, в Крыму велика вероятность значительного увеличения роли животноводства (распространенного тут до начала советского “преобразования природы”). В этом случае Крым ожидает устойчивое, хотя и довольно сухое будущее, что не проблема. Главное чтобы будущее было мирным.
Источник главного изображения: epravda.com.ua
