Антон Лементуев
В 2022 году Пятый пакет санкций Евросоюза запретил закупку угля из России. Экспертным сообществом ожидалось, что логистические и финансовые трудности российских угольщиков нанесут тяжелый удар по отрасли. Однако этого не случилось, как не случилось затухания протестной активности в главном угледобывающем регионе России – Кузбассе, который ответственен за 60% всей добычи в России и половину экспорта из страны.
В условиях засекреченности импорта-экспорта и отраслевых статистических данных затруднительно делать прогнозы для угольных регионов, а рост давления на несогласных в условиях отсутствия правозащиты и информационной поддержки может привести к прекращению протестных акций и, как следствие, ухудшению условий жизни, несмотря на недовольство населения.
Февраль: первые санкции и прогнозы для угольной отрасли
24 февраля 2022 года началось полномасштабное вторжение российской армии на территорию Украины. Многим экспертам сначала казалось, что дни угольной отрасли в Кузбассе, главном угледобывающем регионе страны, сочтены: в России не производят необходимых комплектующих для ремонта горношахтного оборудования, не производят тяжелую карьерную технику, из-за санкций может прекратиться доступ к большим кредитам, закроются угольные рынки сбыта. Без ремонта встанут шахтные комбайны под землей и конвейеры с углем на поверхности, замрут экскаваторы и буровые станки на дне больших и малых разрезов. Без оплаты и запчастей останутся многие тысячи сервисных компаний, обслуживающих угольщиков. Без средств к существованию останутся десятки тысяч людей в угольных моногородах крупнейшего российского угольного региона – Кузбасса, таких как Киселевск, Прокопьевск, Калтан, Белово и др.
Экономические эксперты до конца 2022 качественно и содержательно аргументировали, что угольной отрасли наступил конец. Отраслевые чиновники Кузбасса, напротив, с весны и по сей день излучали и продолжают излучать оптимизм, несмотря на то, что летом 2022 министр угольной промышленности Олег Токарев говорил о критической ситуации с вывозом угля. Впрочем, и в довоенные времена бить тревогу и одновременно говорить о перспективах было вполне типично для кузбасских чиновников – так было в январе 2022, в 2020, 2013 и ранее. Оптимизм базировался на тезисе, что уголь и Европе все еще нужен, и Азии, а российские угольные компании найдут выход из сложившейся ситуации, вот только расширят пропускную способность БАМа и Транссиба.
Весна: дальнейшие санкции и сложности
В марте стало известно, что из России начали уходить производители оборудования, поставщики двигателей (Cummings, Caterpillar) и запчастей. Ушел оператор Maersk, ударив по отлаженным каналам поставок всего необходимого для обеспечения бесперебойной работы добывающей и сервисной отраслей. РЖД официально признал дефицит импортных подшипников.
В середине марта угольщиков решением правительства РФ лишили одного из важнейших инструментов сохранения объемов экспорта – правила недискриминационного доступа (ПНД) к перевозкам угля по железной дороге. ПНД давало необходимый приоритет на вывоз угля из Кузбасса, Хакасии, Бурятии, Тувы, без которого РЖД могли не принять к перевозке уголь в пользу более выгодных грузов (нефть, нефтепродукты, металл, контейнеры). Вместо него было придумано некое временное правило, вызвавшее огромное количество споров и толкований. Действие нового правила распространили до лета 2023.
В апреле грянуло известие о грядущем угольном эмбарго: страны ЕС перестанут закупать уголь из России уже в августе 2022 г. Тогда же об эмбарго объявила Япония. Китай, Индия и Южная Корея запреты вводить не стали, хотя последняя пообещала отказаться от российского угля, одновременно нарастив его закупки (Таблица 1).
Неоднозначность позиции европейских энергетических компаний
Евросоюз до эмбарго на уголь занимал существенную долю российского и, в частности, кузбасского экспорта. В 2021 году Евросоюз закупил в Кузбассе около 30 млн. тонн.
Европейский угольный рынок – премиальный рынок с коротким транспортным плечом и низкой конкуренцией. Для сравнения, в октябре 2022 стоимость энергетического угля в Северо-Западной Европе была 300 долларов за тонну, а в Китае – 130. И, несмотря на беспрецедентные скидки на российский уголь с момента объявления эмбарго и до его введения, угольные экспортеры, продав 30 млн тонн в Евросоюз, заработали в четыре раза больше денег, чем годом ранее за те же объемы и тот же период. То есть на предсанкционном ажиотаже обогатились не только российские угольщики, но и европейские энергетические компании, которые заработали на росте тарифов, равно как и вся цепочка поставок.
Кроме того, в декабре стало известно, что на экспорте российского угля уже после эмбарго (с осени) хорошо зарабатывают европейские же страховщики судов, перевозящих уголь в страны Азиатско-Тихоокеанского региона. Проверить достоверность информации пока не удалось, что было бы очень кстати: издание Bloomberg как минимум один раз опубликовало подобные сведения, ссылаясь на сомнительные анонимные источники.
Косвенно, но правоту тезисов об ослаблении санкций подтверждает рост экспорта угля в Китай и Южную Корею, в том числе через удаленные порты в европейской части РФ – Усть-Луга, Высоцк, Мурманск и Тамань за счет низкой стоимости фрахта, зависящей и от поведения упомянутых в статье Bloomberg страховщиков. Если эти факты подтвердятся, то это достаточно важный объект расследования эффективности и способов обхода санкций.
Кузбасс выстоял?
Кузбасс – главный угледобывающий регион России (60% всей добычи и половина экспорта) чувствует себя несколько хуже, чем отрасль в целом. В 2021 году в Кузбассе добыто 243 млн. тонн, в 2022 г. – 223,6 млн. тонн. Впрочем, и это не выглядит как катастрофа: в отрасли не наблюдается ни массовой задержки зарплат (наоборот, можно говорить о росте в численном выражении), ни высокой конкуренции на рынке труда. В 2022 году количество вакансий от кузбасских угольных компаний выросло на 43%.
В беседах с близкими к кузбасским угольным компаниям руководителями и предпринимателями можно уловить разочарование в компетенции тех экономических экспертов, к которым они ранее прислушивались и в чем-то корректировали планы.
Проблема, связанная с уходом Caterpillar и Cummings неким образом решилась. Предположительно благодаря параллельному импорту, производству ряда запчастей внутри страны и замене оборудования на аналоги. Предприниматели, работающие в сфере обслуживания угольных компаний, и ранее находили способы решать весьма сложные логистические и финансовые задачи. Они привыкли играть по постоянно меняющимся правилам в условиях давления налоговиков, коррупции, систем откатов и низкого уровня правосудия “электоральных султанатов” (субъектов Российской Федерации, которые всегда голосуют подавляющим большинством за правящую партию), в число которых входит и Кузбасс.
Одновременно с этим, отток населения из Кузбасса продолжается. По этому показателю регион занимает одну из лидирующих позиций в России. Сокращается продолжительность жизни: согласно статистическим данным Кемеровостата, Росстата и ежегодным государственным докладам о санитарно-эпидемиологическом благополучии населения, жители Кузбасса чаще болеют и раньше умирают, чем среднестатистический россиянин.
Недавнее исследование показало, что в городах Кузбасса, где высока доля добычи угля, пропорционально и аномально высоки риски врожденных пороков развития плода (ВПР). Среди городов, где проводилось исследование, наибольшие риски развития ВПР обнаружились в Киселевске, где кроме угледобычи вообще нет никакой промышленности. Риски в Киселевске оказались даже выше, чем в Новокузнецке, где работают три металлургических завода.
Оптимизм с последствиями
В последние годы до начала войны в регионе начались первые разговоры о необходимости диверсификации экономики Кузбасса и важности ухода от экономической модели, базирующейся только на угольной отрасли. Перспективы роста экспорта угля в страны Азиатско-Тихоокеанского региона и дружный оптимизм российских чиновников по этому поводу, кажется, рушат надежды на диверсификацию.
Усугубляя зависимость от экспорта угля в военно-санкционное время, в регионе неизбежно будет нарастать не только антропогенная нагрузка на природу, но и число случаев нарушения прав граждан на благоприятную окружающую среду, гарантируемые статьёй 42 Конституции РФ. И если кузбасские чиновники хотят остановить бегство и вымирание в регионе, необходимо использовать нынешнюю ситуацию для скорейшего отказа от угольной зависимости, считают экологи.
Российская экологическая группа “Экозащита!” вместе с коллегами из других стран многие годы объясняла западному обществу и энергетическим компаниям, покупающим в России уголь, что продолжение ведения такого бизнеса аморально с точки зрения ценности человеческой жизни и несет тяжелые экологические и климатические последствия не только для России, но и для всей планеты из-за безответственного поведения добывающих компаний.
Климатические риски обусловлены бесконтрольными выбросами метана из угольных разрезов и дегазационных шахтных установок, бесчисленными эндогенными пожарами внутри отвалов, увеличивающихся ежегодно в одном только Кузбассе примерно на три миллиарда тонн. Выходом из сложившейся ситуации виделся диалог между правительством России, угольными компаниями, ответственным научным сообществом и экономическим блоком с последующей выработкой справедливой программы перехода к альтернативным видам экономической деятельности с ликвидаций негативных последствий угледобычи.
Начав так называемую “специальную военную операцию” 24 февраля 2022 г, президент Путин, с одной стороны, трагичным для сотен тысяч людей образом решил проблему существования аморального импорта угля Евросоюзом, с другой – лишил надежды на справедливую трансформацию экономики Кузбасса, немыслимую без западных технологий, опыта и финансирования преобразований. Вернуть местным жителями чистые реки, белый снег и более продолжительную жизнь в обозримом будущем возможности, вероятно, не представится.
Как будет дальше развиваться или стагнировать российская угольная отрасль – покажет 2023 год, однако уже в январе в Кузбассе добыча сократилась на 7,9%
Протесты в Кузбассе: что изменилось?
Добыча угля в Кузбассе неразрывно связана с ростом протестной активности местных жителей параллельно с увеличением добычи угля. Наиболее заметный и яркий из ранних кейсов был протест жителей деревень Алексеевка, Ананьино и поселка Апанас в Новокузнецком районе в 2010 – 2013 годах против угольного разреза, начавшего работу рядом с ними.
В 2017 году в Новокузнецке состоялся первый в истории Кузбасса массовый митинг против угольных разрезов. В июне 2020 года возник палаточный лагерь протеста против планов ООО “Разрез “Кузнецкий Южный” построить углепогрузочную станцию – чрезвычайно грязный объект угледобывающей инфраструктуры – возле поселка Черемза в районе города Мыски. Летом и поздней осенью 2022 года жители поселка Апанас и деревень Алексеевка и Ананьино блокировали попытки начать добывать уголь на разрезе, который был остановлен в 2013 году. Это лишь немногие примеры из огромного числа различных протестных акций против действий угольных компаний.
С начала пандемии в Кузбассе были запрещены абсолютно все виды протестной активности, включая безобидные одиночные пикеты. Несмотря на это, протесты все равно случались, как, например, в Черемзе в 2020 году, а люди получали штрафы. Иногда в их домах проходили “карательные” обыски. 2022 год не стал исключением – обыски в деревне Алексеевка проводились осенью 2022 года.
За последние 10 лет ни одна правозащитная организация не вела регулярной работы в Кузбассе, за исключением отдельных случаев по отдельным кейсам. Так, единственная из известных автору громкая и успешная судебная кампания против планов строительства угольного разреза компанией ООО “СтройПожСервис” возле поселка Менчереп Беловского района велась юристами правозащитной организации “Команда 29” (ныне ликвидированной) из Санкт-Петербурга при поддержке “Экозащиты!” в 2018-2019 годах. Тогда местным судом было вынесено решение в пользу нескольких сотен местных жителей, а планируемое изъятие земель у них в пользу угольщиков “для государственных нужд” было оспорено. Однако в подавляющем большинстве кейсов активисты всегда вынуждены были находить защиту самостоятельно.
В 2022 году количество опасных для окружающей среды проектов не уменьшилось. Например, годом ранее актуализировались и продолжили реализоваться в 2022-м планы строительства Крапивинской ГЭС на реке Томь, водохранилище которой затопит ценные природные территории и соберет промышленные и коммунальные стоки юга области. Решение о строительстве ГЭС выдавалось Минэкономразвития и руководством региона за уменьшение зависимости от угля. Однако одновременно с этим местными властями говорилось о планах открытия новых угольных предприятий или расширения существующих вблизи таких деревень и поселков, как в Алексеевка, Тальжино, Гавриловка и другие.
Несмотря на военное время в Кузбассе фиксировались инциденты, так или иначе связанные с выражением несогласия с поведением властей или конкретных компаний. Так, в январе 2023 состоялась одна примечательная акция: жители прилегающих территорий к поселку Черемза, упомянутого выше, записали видеообращение на немецком языке к протестующим в немецком Лютцерате против планов крупной энергетической компании RWE. Таким образом жители сибирской глубинки выразили солидарность с немецкими активистами.
Практика показала, что наиболее эффективным способом защиты прав граждан на благоприятную окружающую среду в Кузбассе оказались ненасильственные акции прямого действия как до начала войны, так и после. Местные жители научились объединяться и поддерживать друг друга в условиях давления и репрессий, находясь в разных городах и даже регионах. Это происходило во время лагеря протеста в Черемзе 2020 г, судебной кампании в Менчерепе 2018 – 2019 гг., при серии протестов в Киселевске 2019, а также во время противостояния с угольщиками в соседней Хакасии в 2018 – 2022 гг.
Граждане в большинстве своем научились правильно работать со СМИ, организовывать, по возможности, защиту в суде и на допросах, не имея внешних источников ресурсов. Так, в январе 2023 местные активисты в суде добились признания недействительными результатов слушаний по ОВОС проекта Крапивинской ГЭС, на которые в феврале 2022 г. полиция не пустила противников проекта. А жители Апанаса, Алексеевки и Ананьино поздней осенью 2022 года круглосуточно в любой мороз дежурили на дорогах и блокировали попытку добычи угля на разрезе ООО “Разрез Апанасовский”.
Результаты года войны для угольной отрасли России и Кузбасса
Рано спешить с выводами и выдавать желаемое за действительное. В 2022 году антиугольные санкции были еще не настолько эффективны, насколько хотелось бы многим политикам и активистам. Уже сейчас можно сказать, что в первый военный год угольная отрасль России и Кузбасса устояла под ударами пакетов санкций 2022 года и довольно хорошо заработала (одновременно позволив заработать и международным компаниям) на ажиотажном высокоценовом спросе со стороны европейских потребителей в период между решением о введении угольного эмбарго и его началом. Кроме того, российские угольные производители все-таки смогли найти замену европейскому угольному рынку. Но так как цена на энергетический уголь к марту 2023 снизилась до довоенного уровня, то реальные вызовы для удаленного от морских портов Кузбасса только начинаются.
В 2022 году основными драйверами экспорта угля из России были Китай и Индия. Особенно во время запрета на импорт угля в Китай из Австралии. Впрочем, никто не гарантирует, что буквально завтра правительство Китая не предпочтет снова закупать в основном австралийский уголь в ущерб российским поставкам.
Одновременно с этим в регионе продолжались экологические протесты и активистские кампании. Однако, к сожалению, они получают намного меньше медиа-внимания, чем раньше – на территории РФ заблокированы независимые СМИ, многие редакции и журналисты вынуждены были покинуть Россию. Кроме того, критические независимые медиа пишут преимущественно о войне, а не о том, что происходит в регионах. К сожалению, юридической поддержки со стороны правозащитных организаций активисты Кузбасса сегодня лишены окончательно.
Антон Лементуев, Региональный координатор российской экологической группы “Экозащита!” в Кузбассе
Источник главного изображения: Ecodefense
